Андрей Денников
«Я пытаюсь создать новый театр…»
"…Мне говорят: «Ты как-то рвёшь себя. Разве так можно?» А я спрашиваю себя: «А разве так нельзя? А как можно иначе?» Солистам, а я все-таки солист, только так и можно. Только так и нужно. Иначе в чём смысл нашей работы? Без того, чтобы рвать себя, без того, чтобы полностью отдавать себя искусству, нельзя. Только так может жить художник, актёр. Иногда говорят, что я люблю себя в искусстве. Это совсем не так. Я, если на то пошло, себя не люблю. Но я пытаюсь создать новый театр, и я должен его сначала полностью пропустить через себя, и только потом я буду иметь право говорить о нём людям. Я не работаю в кукольном театре – там, где куклы похожи на маленьких человечков. Я работаю в театре кукол, то есть в совершенно нормальном театре, только очень сложном по своему устройству, который очень много требует от актёров, однако это полноценный театр. И он ничем не отличается по своим законам от театра драматического и в полной мере является наследником русского психологического театра. У меня в репертуаре двенадцать спектаклей для взрослых. Многие мои спектакли являются совместными проектами с французами, а они не понимают, как можно спектакль делать год. Если они дают деньги – они хотят результат уже через несколько месяцев, к определённой дате. И поэтому я должен работать быстро. И мне кажется, что это правильно…
…Сыграть кукольный спектакль – это другое, чем сыграть спектакль драматический. У меня в «Исповеди хулигана» (по С. Есенину) 46 кукол, и каждая – это роль, и все их надо прожить, надо сыграть. И так все мои актёры: они и танцуют, и поют, и говорят, и кукол водят, и помогают друг другу переодеваться за сценой. Так что нагрузка на актера кукольного театра не сопоставима с нагрузкой актера драматического.
…Кукольник – человек, который через куклу пытается сказать самые сокровенные свои мысли, который кукле отдает первенство, а в моих спектаклях это именно так, – это мировоззрение. Хотя и мастерство, конечно, тоже. Корифей Театра Образцова актёр Сперанский сказал: «Работать с куклой – это то же самое, что работать под током»… С моей точки зрения, кукольник должен стремиться к такому актёрскому мастерству, каким владел, скажем, И.М.Смоктуновский, но при этом ещё уметь водить куклу….
…Сам по себе "открытый" приём в театре кукол (когда на сцене нет ширмы, за которой прячутся актёры) – это не новость. Другой вопрос, зачем актёр выходит "живым планом". Нам это нужно затем, что это органично вписывается в мой режиссёрский замысел. Мой театр синтетический. Здесь присутствуют и куклы, и живые актёры, и пластика, и музыка…
…«Риголетто»… «Сначала это было просто любопытство: насколько велики возможности театра кукол? Мне очень хотелось попробовать куклу в оперной классике. Вообще-то я убеждён, что “в куклах” можно поставить всё что угодно. А Верди - это действительно король оперы! И для меня очень важна была музыкальная драматургия. Не трюк: глядите, мол, как я умею петь на разные голоса да при этом еще владеть куклой, а сама гениальная музыка, сама магия партитуры. Конечно, в театре кукол на первом месте кукла (я, кстати, сам обычно рисую эскизы), и через куклу зритель, зачастую совершенно не подготовленный к восприятию большой оперы, будет постигать величие Верди, магическую силу его искусства. Да, это синтетический театр, одинаково рассчитанный, и на взрослых, и на детей, притом в основе его кукла, в которую я влюблён не меньше, чем был влюблён Сергей Владимирович Образцов - основатель нашего театра. Я надеюсь, даже случайный зритель, попавший на мой спектакль, не заскучает, два часа слушая Верди, а после задумается: как же это звучит в настоящем оперном театре? И (как знать!) может в не самом далёком будущем он станет ценителем этого замечательного вида искусства. Не в этом ли долг артиста - побуждать в душах людей чувство прекрасного?
…Есть два начала – свет и тьма. Моцарт как любой гениальный человек воплощает в себе все начала – и мужское, и женское. Почему, например, Максим Мишаев в спектакле «Маленькие трагедии» не играет женских ролей? Потому что он исполняет роль «Чёрного человека», это совсем другая стихия! Как Моцарт так же одинаково писал и для женщин и для мужчин, причем для женщин писал более удачные партии. Если вы послушаете оперы Моцарта, вы это услышите. Как Пушкин, находясь в мужском обличии, и даже не в очень симпатичном обличии, как он мог знать, что такое Татьяна Ларина? И как он мог описать Татьяну Ларину так, что все девочки, читая это, как будто бы про себя читают? Олег Борисов мечтал сыграть Гертруду и Настасью Филипповну. Но как он живым планом выйдет играть Гертруду, да еще с лицом Олега Борисова? Драматический театр ему такой возможности предоставить не мог. Я могу себе это позволить. Я могу это сделать. И это не претит режиссёрской концепции. «Мужчина, изображающий женщину» - я это не люблю. Но когда Олег Табаков играл женщину даже живым планом, это было только в плюс.
…Если говорить об одной из моих задумок, трагедии Шекспира "Макбет", я думаю, Макбет и леди Макбет – это единое целое, один человек. Как это показать в "живом" театре? Актёр может с ума сойти! Какой должен быть костюм? А когда Макбета играет человек, герой-исполин, а леди Макбет на его фоне – тонкая-тонкая кукла, которая, как змея, его направляет, – это совсем другое дело.
Я мечтаю поставить пьесу Алексея Толстого "Царь Фёодор Иоаннович". В обычном театре нельзя наглядно показать, что царь Фёдор управляется Борисом Годуновым. Но когда стоит кукла ангелоподобного блаженного царя и за ним – массивная, темная тень Бориса-кукловода, а ему в противовес – царица Ирина в белом, почти коронованная монахиня (тоже "живой план") и вокруг нее кукольные боярышни-лебёдушки… В каком ещё театре это возможно показать? Если хотите, это кино с компьютерной графикой в театре или фантазии Феллини, нечто сновиденческое, когда допустимы необычные приёмы. …Когда я придумываю спектакль, очень важно понять, какое место в нём занимает человек, а какое – кукла. И, конечно, выбираю то, что мне в данный момент близко. Это может быть связано с моим настроением или даже с музыкой, исходя из которой придумывается спектакль. В первую очередь я имею в виду "Риголетто" Верди. Больше половины моих спектаклей – исторические. Я очень люблю историю и считаю, что у неё можно многому научиться. История – это увеличительное стекло, сквозь которое более выпуклыми становятся страсти – вспомните Шекспира. И мы видим, чего нельзя совершать, что есть злодейство и что – добродетель…
…Хочется, чтобы зритель уносил с собой ощущение счастья, гармонии. Чтобы себя чувствовал собеседником режиссёра, актёров. Если не возникает этот контакт, цель не достигнута. И, как я уже говорил, обязательно очищение: если слёзы - то слёзы очищения, если смех - то смех очищения. И чтобы, выходя из театра после спектакля, человек понимал (это очень важно!), что у него прекрасная душа, что у него много достоинств, много талантов. В каждом должен жить Моцарт, и каждый должен изгонять из себя Сальери. Если и отравлять кого-то в себе, то только Сальери!"